Что не так с уголовным судопроизводством? (часть 2)
Недавно на моем канале вышло первое видео, на тему того, что в нашем уголовном судопроизводстве работает не так, как написано в законе. Уже тогда, когда я начал писать текст для первого видео, мне было понятно, что одним видео ограничиться не получится, поскольку проблем просто невероятное количество. Поэтому, вот вам продолжение.
Что не так с уголовным судопроизводством (часть 1);
Что не так с уголовным судопроизводством (часть 3);
Что не так с уголовным судопроизводством (часть 4);
Что не так с уголовным судопроизводством (часть 5);
Необходимая оборона
Причинение вреда в условиях необходимой обороны, это обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотренное действующим законом, но прямо скажем, тут возможны варианты.
Может быть, правомерная законная необходимая оборона, когда действиям обвиняемого соответствуют обстановке и соответственно уголовное дело не подлежит возбуждению, а возбужденное подлежит прекращению либо может быть превышение пределов необходимой обороны и соответственно, действия виновного квалифицируются уже по специальным статьям УК РФ, типа ст. 108, 114 УК РФ, это уже преступления, но хотя бы небольшой тяжести.
Вроде бы все просто, но есть нюанс.
Правомерность необходимой обороны, будет оценивать судья, который находится в безопасности в совещательной комнате, тогда как, когда обвиняемый действовал в условиях сильнейшего стресса и угрозы жизни и здоровья.
Согласитесь, в разных условиях, угроза оценивает по-разному.
И иногда складывается впечатление, что наши правоприменители видят мир, даже не в чёрных и белых тонах, а в чёрных и серых тонах.
И если суд посчитает, что реальной угрозы ваши жизни и здоровью не было, то вас осудят даже не за превышение пределов необходимой обороны, а за умышленное преступление и в лучше случае учтут противоправное поведение потерпевшего в качестве смягчающего обстоятельства.
Именно поэтому, вероятность встретить прекращение уголовного дела или оправдательный приговор по мотиву чистой самообороны примерна такая же как встретить настоящего Деда Мороза, то есть мы конечно не исключаем его существования, но в живую его никто не видел.
Даже если к вам домой придут люди с оружием и вы, защищаясь кого-то убьете, то скорее всего вы получите статью за превышение пределов необходимой обороны, а то и вообще ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК РФ.
Получается, что закон нас защищает, а правоприменитель нет.
Отношение к доводам защиты
Отдельного возмущения заслуживает отношение судов к любым доводам защиты.
Часто мы можем встретить в приговорах, формулировки типа «доводы защиты направлены исключительно в интересах подсудимого» или «суд расценивает доводы подсудимого как позицию защиты».
Но мне решительно непонятно, чем плохо, когда защита защищается, это естественно и с точки зрения закона, и с точки зрения общечеловеческих ценностей.
А зачастую, такая мотивировка является единственным основанием, по которому суды могут отклонить доводы защиты.
Более опытные судьи идут чуть дальше и мотивируют, что доводы защиты противоречат совокупности исследованных доказательств, но если начать соотносить доводы защиты с каждым отдельно взятым доказательством, то чаще всего выясняется, то доводы защиты противоречат лишь показаниям потерпевшего либо лиц, причастных к расследованию.
Но почему тогда предпочтение отдается доказательствам обвинения?
Нет причин для оговора. Точка.
Обыск в жилище
Но вернемся к стадии расследования. Обыск в жилище вполне рядовая и необходимая для уголовного судопроизводства процедура.
Загвоздка в том, что закон разрешает проведение обыска в жилище лишь на основании судебного постановления и только в исключительных случаях, не терпящих отлагательств, следователь может провести обыск на основании собственного постановления и незамедлительно обратиться в суд с ходатайством о признании такого обыска законным.
Я считаю, что закон в этом случае абсолютно справедлив и действительно бывают ситуации, когда промедление грозит утратой важнейших доказательств.
Только вот на практике, каждый обыск в жилище превращается в исключительный и практически всегда проводится на основании постановления следователя с последующим рассмотрением его законности в суде.
И проверять законность такого обыска будут не то, чтобы сильно усердно.
Во-первых, закон предусматривает право участвовать в судебном заседании лишь для дознавателя, следователя, прокурора. Ситуацию немного исправил пленум Верховного суда, который указал, что защита также вправе участвовать в рассмотрении этого вопроса при наличии соответствующего ходатайства. И ладно, если в обыске участвует защитник по соглашению или сам обвиняемый сразу догадается заявить такое ходатайство, но на практике, когда адвокат по соглашению вступает в уголовное дело, а это чаще всего бывает уже после обыска, то он в принципе может не знать о проведении обыска и о том, что будет рассматриваться соответствующее ходатайство и какие-то меры к защите, чаще всего принимаются уже в рамках обжалования постановления судьи о признании обыска законным.
Во-вторых, никого не волнует, что у органов предварительного расследования была реальная возможность получить разрешение на обыск в установленном порядке, никто не будет проверять исключительность конкретного случая. Нарушение сроков обращения в суд с ходатайством о признании обыска законными также полностью игнорируется, хотя было бы логично хотя бы рассматривать вопрос о восстановлении срока, но нет, кто-то решил, что данный срок не является пресекательным и все тут.
Более того, один раз я был в судебном заседании, где обвиняемый прямо указал, что не подписывал протокол обыска и там стоит подпись неустановленного лица.
Надо ли говорить, что в проведении почерковедческой экспертизы на этой стадии нам было отказано?
В общем, проведении обыска в жилище на основании постановления следователя, это очередная норма, которая вместо того, чтобы применяться в исключительных случаях, применяется повсеместно.
Выборочная кассация
С созданием кассационных судов общей юрисдикции, лично я, поверил в то, что процедура кассационного обжалования судебных актов стала действительной эффективной.
Отмены незаконных судебных актов начались практически сразу и продолжаются по сегодняшний день.
Тем не менее, старая процедура выборочной кассации, когда прежде, чем передать кассационную жалобу для рассмотрения в судебном заседании, ее будет рассматривать судья единолично, тоже остается и применяется при обжаловании промежуточных судебных актов, а также в качестве второй кассационной инстанции при обжаловании приговоров районных судов и мировых судей в Верховный суд РФ.
Мне нечего сказать относительно того, как работает выборочная кассация при обжаловании промежуточных судебных актов, поскольку это приходится делать не так часто, но вот подача кассационных жалоб в Верховный суд РФ как была, так и остается совершенно неэффективной.
Верховный суд РФ является замечательной практикообразующей судебной инстанцией. Пленум Верховного суда РФ дает обязательные к исполнению вполне логичные, хотя и в большинстве своей очевидные разъяснения на тему того, когда и как следует применяет соответствующие правовые нормы.
В тоже время, как кассационная инстанция, это полный провал. Из сотни поданных кассационных жалоб, до рассмотрения в судебном заседании доходит от силы 1-2, зато кассационные представления генерального прокурора рассматриваются там с завидной регулярностью.
Отдельно внимания заслуживает возможность, а скорее невозможность повторного обращения в суд кассационной инстанции.
По общему правилу, повторные кассационные жалобы не допускаются, но повторные жалобы, это те жалобы, которые подаются по тем же самым правовым основаниям, это Верховный суд РФ сам разъясняет, не в основном сам не соблюдает.
Несколько раз мне приходилось вступать в дела, где уже были рассмотрены кассационные жалобы в Верховном суде РФ. Каждый раз я внимательно изучал рассмотренные жалобы, принятые по ним решения и подавал кассационные жалобы совершенно по иным основаниям, чтобы исключить возможность квалификации жалобы как повторной. И каждый раз получал отписку консультанта с разъяснением, что внесение повторных жалоб не допускается.
Закон вроде бы один, а понимаем его мы сильно по-разному.